Профессор Бакинского Государственного Университета, специалист по арабской литературе Аида Гасымова в интервью корреспонденту ATAlar.Ru рассказала о некоторых аспектах творчества величайшего азербайджанского поэта и мыслителя Имадеддина Насими и своих ожиданиях от «Года Насими» в Азербайджане.
— По линии ЮНЕСКО отмечается 650-летие великого поэта Имадеддина Насими, который занимает огромное место в истории художественной и философской мысли Азербайджана. 2019 год в Азербайджане объявлен «Годом Насими». Каковы Ваши ожидания и прогнозы?
— В Азербайджане в подобных юбилейных торжествах обычно преобладают концерты, выставки и т.п. Я не против таких культурных мероприятий, но создается впечатление, что как будто в нашей стране нехватка интеллектуалов – специалистов по творчеству того или иного выдающегося деятеля азербайджанского народа. На самом деле ученых, изучающих серьезно творчество поэта и мыслителя Насими, не так уж и много в нашей стране, всего 4-5 специалистов, но и они могли бы выступить с циклом интересных лекций или докладов. К сожалению, эта сторона мероприятий обычно забывается или ей отводится второстепенное место. С другой стороны, у нас есть группа ученых «на все руки», как мы говорим — «харда аш орда баш алимлер». Я почти уверена, что и в год Насими они будут «затмевать» настоящих ученых. Не удивлюсь, если специалисты по современной литературе превратятся в исследователей Насими, будут скоропалительно печатать книги и даже будут удостоены наград как насимиведы. Поэтому, на Западе азербайджанскую науку не воспринимают всерьез.
— В нашей стране исследование наследия Насими широко пропагандировалось еще в советское время, особенно во время его 600-летнего юбилея. Однако в тот период суфизм, в том числе хуруфизм, представляли как движение против ислама…
— Полностью согласна с Вами, что в советский период времени в Азербайджане суфизм, в том числе хуруфизм, представляли как движение против ислама. В этих вопросах российские ученые были более объективными. Не случайно, что советский ученый Акимушкин старания Зумруд ханум Кули-заде представить суфизм как марксистско-материалистическое учение назвал «анекдотичными». На самом деле мистические движения представляют собой неортодоксальный ислам. Каждая неортодоксальная секта (в том числе суфии и хуруфисты), считала свое учение правильным. Они опирались на Коран и пропагандировали свои идеи от имени Аллаха.
— К хуруфизму во времена Насими и позже относились как к ереси? Есть ли у суфизма идеи, несогласующиеся с ортодоксальным исламом?
— Да, к хуруфизму официальная религия относилась как к ереси. Антропоморфическое представление о Боге считается ересью. В хуруфизме священное писание (буквы), человек и природа представляют собой разные аспекты Единого. Каждый из этих аспектов является манифестацией Единого, и они тесно связаны между собой. И у суфизма, и хуруфизма есть моменты, несогласующиеся с ортодоксальным исламом. По ортодоксальному учению божественные откровения (вахй) прекратились со смертью пророка Мухаммада. Но по суфизму овлия (друзья Бога) всегда имели и имеют контакт с Богом и получают откровения (илхам). Их статус иногда кажется выше статуса пророков. В этом они опираются на Кораническое сказание о встрече Моисея с рабом Божиим Хидр. Суфии, хуруфиты и шииты склонны к батини (эзотерической, сокрытой) интерпретации Корана. Есть существенные разногласия в отношении к сунне. В отличие от ортодоксального Ислама, образ Дьявола в суфизме реабилитирован; Дьявол не склонился перед Адамом из-за любви к Единому Богу. Хуруфиты в этом вопросе имеют совсем другое мнение. Они тоже считают Дьявола виновником, но не потому, что Дьявол ослушался Господа, не подчинившись Его приказу; по хуруфизму, Дьявол должен был увидеть в Адаме божественную манифестацию и склониться перед ним. Есть разногласия в отношении Рая и Ада. Суфизм акцентирует на любви к Богу, тогда как в ортодокции тагва (Богобоязнь) имеет особую важность в отношениях Бога и человека.
— В ряде произведений, написанных в советское время, Насими представлен как пантеист. В большинстве случаев пантеизм отождествляют с вахдат аль-вуджудом (единство бытия)…
— Пантеизм и вахдат аль-вуджуд разные учения, хотя можно найти некоторые сходства между ними. Вахдат аль-вуджуд видит в природе манифестацию имманентных имен и атрибутов Бога. Обычно (например, в учении Ибн Араби) такое воплощение не касается трансцендентной сущности Бога, хотя в дальнейшем, например, в хуруфизме можно слышать такие претензии как «Я есмь Божья Сущность (Зат)». В исламском мистицизме человек и природа как бы являются зеркальным отражением Божественной Истины, тогда как пантеизм полностью отождествляет Бога и мир. В исламском мистицизме Бог — прежде всего, Творец, а Вселенная — Его творение. Творец может отражаться в своих творениях, а не отождествляться с ними.
— Несколько лет тому назад в Бирмингемском университете Англии Вы выступили на тему «Названия Корана и воспевание черт лица в стихах Насими». Можете рассказать об этом? С чем было связано сравнение хуруфитами осанки, рта, черт лица с различными буквами?
— Суть моего доклада отражена в разных статьях, опубликованных в Азербайджане, в основном в сборниках, посвященных памяти Азады Рустамовой. Мои работы и мой доклад изучают архетипическую связь между человеком и священным писанием — буквами. Архетипику этой связи я исследовала, опираясь на Коран и средневековые арабские источники, в первую очередь, на лексикографические словари, которые представили ряд лексических схожестей между человеком, чертами Лика и такими понятиями как сухуф (страницы), лаух (доска для писания). Эти открытия выявляют архетипичность хуруфитских представлений о тождественности человека и Корана. С другой стороны, мои исследования выявляют причину жестокости казни Насими – сдирания с него заживо кожи. Здесь можно увидеть отражение сакрализации человеческой кожи. По представлению хуруфита, пергамент, упомянутый в аяте, «Клянусь книгой, начертанной на пергаменте (рагг) развернутом» (52, 2-3) и есть лицо человека, на котором написано священное писание. По Корану, в судный день кожа будет свидетельствовать против человека (41, 21).
— Были ли у Насими светские стихи? Сейчас становится модным искать эзотерические смыслы во всех стихах классических поэтов…
— Нельзя делить классическую газель на светскую и божественную. Эти два направления тесно связаны между собой. Суфийская любовная лирика заимствовала образы от узритской любовной лирики, которая воспевала романтическую любовь к бедуинской красавице. Начиная с Аббасидской эпохи, появился образ юноши-красавца в творчестве Абу Нуваса, Абу Таммама, аль-Бухтури и др. поэтов. С течением времени образ конкретной красавицы (красавца) превратился в абстрактный образ – символ божественной Красоты (образ шахида) и создавались канонические образы божественной любовной лирики, которые веками использовались поэтами в воспевании возлюбленной/возлюбленного.
Исследуя диван Насими, я группировала объекты этой любви следующим образом: Бог; Совершенный человек (в основном, Фазлуллах Астарабади); Шахид; Ашиг и Машуг как объединенный образ. С другой стороны, у поэта имеются нравственно-дидактические стихи (напр. с радифом «беллидир»), которые хотя и отличаются светским характером, могут одновременно агитировать за учение хуруфизма.
— Воспринимают ли за пределами Азербайджана Насими как азербайджанского поэта? Можно ли считать проделанную в этом направлении работу удовлетворительной?
— Я буду говорить конкретно о западной ориенталистике. Не только Насими, также другие классики — Физули, Кишвари, Хатаи, Хабиби будто потеряли свои «азербайджанские паспорта», не говоря уже о персоязычных поэтах. Причину этого можно найти в длительной изоляции азербайджанских советских ученых от западной научной среды. Это привело к тому, что долгое время азербайджанские поэты либо были забыты, либо изучались в контексте Оттоманской и Иранской традиций.
За это время персидские ученые сумели сделать карьеру в престижных западных университетах; их имена числятся в редколлегиях престижных журналов. У меня до сих пор хранятся письма с отказом моих статей. Главной причиной называлась неправильная национальная идентификация авторов. То говорили, что Хатаи не писал на азербайджанском, то Насими считался туркменским поэтом, Физули Оттоманским и т. п. После 4 лет долгих стараний, наконец, мне удалось опубликовать первую статью в очень престижном Journal of Qur’anic Studies, потом я открыла «тропинку» к журналам Oriens, Journal of Islamic Manuscripts, Journal of Turkish Literature, Journal of Near Eastern Studies, Journal of Arabic Literature. Эти публикации — мои большие достижения и я горжусь своим трудом.
— В вопросе пропаганды классической азербайджанской литературы в западных и арабских странах Вы проделали больше, чем какой-либо институт. Однако в Баку Вас даже не пригласили на мероприятия, посвященные Насими. С чем это связано?
— На этот вопрос я уже частично ответила. С другой стороны, я думаю, что лучше сидеть дома перед компьютером и пить «пюрранги» чай, чем терять время в шоу-мероприятиях.
Как Вы отметили, в пропаганде классической азербайджанской литературы на Западе я проделала больше, чем какой-либо институт. Это факт. Пусть продемонстрируют хоть одну работу с индексом Thomson Reuters. Речь идет о настоящих публикациях, а не о тех «журналах-хищниках» которые печатают статьи за деньги.
— Какие у Вас планы на будущее?
— В настоящее время работаю над докладом на тему «Мямлюкские султаны и хуруфизм в средневековых арабских источниках». Недавно получила приглашение на научную конференцию в Токио. После этого намерена продолжить работу над своим проектом «Коранический символизм черт лица в классической азербайджанской поэзии» исследуя символизм губ, зубов и родинки. Но, как в народе говорят, «хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах».
Физза ГЕЙДАРОВА
Yazı 20.01.2019-ci il tarixində Atalar.ru saytında dərc edilib
